Paradize circles. Круги рая.

Зимняя экспедиция на Хан-Тенгри выдалась хмурой. Больше всего запомнились тяжелые рюкзаки и холодная тень над ледником Южный Иныльчек.
Но был еще один момент, врезавшийся в память. Боль в запястьях, предплечьях и пальцах рук по ночам. Когда после скального сезона я перестал лазить, то руки начали терять силу, ныть.

Это была тянущая вязкая боль - крутило суставы и мышцы, связки. Подушечки пальцев покрылись коростой, кожа интенсивно нарастала изнутри, не успевала стираться... как это было в период скалолазания. По ночам я просыпался от этой боли, грел руки, прижимал ладони подмышки и к животу.

- После Высоты снова придется начинать с нуля, - посетовал я напарнику Андрею Шляпникову. - Скальные тренировки, похудания.
- А ты вино пей, - поучительно поднял он бокал. - Вот как теперь, отмечая возвращение из экспедиции. Хороший алкоголь еще никому вреда не принес.
Так мы отмечали завершение Тянь-Шанского зимнего проекта в компании Сергея Давидовича Дудашвили, серьезного писателя и журналиста. Он дарил нам книги и автографы широтой творческой души.

И вот руки снова "дошли" до скал, до зацепов. То есть, начинать, как обычно, пришлось на своем кампусе. Потому что в Рязани терять время на что-то кроме домашних дел и отцовских обязанностей было невозможно. Зато потом удалось оседлать забор в Нембро. И порезвиться в растяжке... Начались диеты, недоедания. Злость на самого себя, что не хватает силы воли.

- Италия прекрасна, но Испания тоже неплоха, - решил я. - Там сейчас теплей.
И отправился в Гранаду. Там были новые друзья в новых горах. Федерация Андалузии решилась на кооперацию с моим безумным проектом Urubko-CAMP. И пригласила на тренировкии с безумной молодежью, отработать кое-что вместе, посмотреть стены гор Сьерра-Невады.

Там точно оказалось теплей. Мне удалось отогреться после зимних высотных восхождений. По округе возле Кахорроса цвели вишни и яблони. Гряды оливовых плантаций приходили в себя под лучами солнца. По слухам здешние маслобойни были лучшими на свете. И я пристрастился к специфичным местным сэндвичам - на поджаренный хлеб тонким слоем растекается оливковое масло, сверху размазывается томат-острятина, потом пара пластин хамона... и не забыть посолить всласть. Этим премудростям научили меня девчата Мария с Инмой.

- Скалолазные будни хороши тем, что всегда есть возможности для отдыха, - пофилософствовал МАСТЕР СКИ-АЛЬПИНИЗМА ХАВЬЕР. - Вот как теперь за чашечкой кофе.
- Не то что в гималайских экспедициях, - подал голос кто-то. - Там даже сиеста проводится на грани выживания.

С утра мы мчались на восхождение. Пик Велета вел ледовыми кулуарами выше трех тысяч метров. Дальше - на скалы у подножия Сьерра-Невады. Или поближе к Средиземному побережью.

Оттуда под ослепительно белые стены и мечтательные крыши домов Ла-Дзубии в гости к известному местному поэту Луису. Который дома организовал что-то вроде литературного клуба в стиле 19-го века. Там... ах! там время переставало существовать, там жили шикарные андалузские Музы.

Дальше в бар у горнолыжных трасс. И плясать до полуночи с посиневшей от мохито молодежью. Многие девчонки красотою напоминали богинь, и сердце замирало. Хотелось творить Вечное, жить подобно испанским конкистадорам древности.
Ребята передавали меня как эстафетную палочку. Иногда я не представлял, где окажусь в следующий момент.

Однако, начали болеть руки. Кожа на пальцах подстерлась, ее жгло. Суставы крутило под нагрузкой, мышцы надрывались с непривычки, сухожилия куда-то деформировались. Так что я сквозь сон чувствовал себя. Одинокого и больного. Голодного. Худого. Но радостного и счастливого. Потому что вопреки всему тело начинает слушаться, находить кайф от контакта со скалой.

Теплый и лихой андалузский ветер печально с арабскими оттенками поет по-над оливковыми рощами. Тогда я достаю флейту, и сажусь провожать закат. Солнце падает... грустит о прошедшем. И радуется возможности снова взойти над Испанией. Завтра все будет еще интересней!