Yuriy Popenko. Юрий Попенко

Летом 2011 года мне и Борису Дедешко удалось пройти новый маршрут по стене пика Пржевальского. Об этой линии я мечтал давно. Но стена была пройдена гораздо раньше командой Юрия Степановича Попенко. Интервью с ним, опубликованное на страницах журнала Ветер странствий публикуется сегодня здесь. Материал подготовлен и любезно предоставлен главным редактором журнала Натальей Боровой


35 лет назад, в период с 18 по 27 июля 1976 года, командой Вооружённых Сил СССР было совершено первопрохождение западной стены пика Клары Цеткин в районе Северо-Западного Памира, заявленное в чемпионате СССР по альпинизму в высотно-техническом классе. Это восхождение принесло золотые медали Спортивному клубу армии Краснознамённого Средне-Азиатского военного округа (СКА КСАВО). Руководителем команды был Юрий Попенко – мастер спорта СССР международного класса, заслуженный тренер Казахской ССР, а сегодня, в свои 72 года, – инструктор горной подготовки одного из подразделений специального назначения МВД РК.

«Эмоциональными маршрутами»

Юрий Степанович, как вы оказались в Алматы, ведь родом вы из Новосибирска?

– Я посмотрел фильм про альпинизм, где была показана вся романтика гор: и восхождения, и песни под гитару, и любовь. В общем, меня так проняло, что я решил непременно отправиться в какой-нибудь альплагерь. Тогда я уже учился в Новосибирском инженерно-строительном институте. Год откладывал деньги на поездку, тренировался, сдал физнормативы. И представляете, моя путёвка в конце учебного года достаётся комсомольским активистам! Я к сестре (она тогда работала секретарем райкома партии): мол, так и так, помоги достать путёвку. Всё, что она смогла сделать, – отправить меня на турбазу «Горельник» под Алма-Ату. Вот так в 1960 году я впервые оказался здесь. Тогда мы сходили в экспериментальный поход на Иссык-Куль. А уже на следующий год я попал в альплагерь «Талгар». Начальником учебной части была Вера Ивановна Степанова. Владимир Колодин – командиром отряда. После я получил диплом в Новосибирске, уехал по направлению работать и только в 1966 году, теперь уже навсегда, вернулся в полюбившийся мне азиатский город. Тогда он был спокойный, уютный. По улицам журчали арыки. Позже в Алма-Ату переехали мои родители. Устроился по профессии на работу, а всё свободное время посвящал горам.

К какому альпинистскому обществу вы примкнули?

– Поскольку я работал в организации, то пошёл в общество «Енбек». Там же были мои друзья Женя Беловол и Миша Акименков. Долго ходили в горах вместе.

Ваша первая высота?

– Пик Ленина в 1967-м. Тогда проходила Международная альпиниада. Народ шёл на восхождения под живое исполнение песен Юрия Визбора, который тогда уже был на пике популярности.

А дальше?

– В 1968 году мы сделали первопрохождение по юго-западной стене южной вершины Талгара 5Б категории трудности. Группой руководил мастер спорта Михаил Акименков. В честь него маршрут и назвали. В состав группы входили трое перворазрядников – Е. Беловол, В. Денисов и Ю. Попенко. В этот же год прошли траверс вершин Талгара, я этим траверсом закрыл норматив КМС.

В 1969-м при восхождении на Хан-Тенгри погибли Юрий Колокольников и Геннадий Венцковский. Парни вышли на маршрут провешивать верёвки, мы сворачивали палатки и должны были к ним присоединиться. Наш старший тренер Юрий Николаевич Менжулин видел в подзорную трубу, как Колокольников стал переобуваться, потерял равновесие, упал, сдёрнул за собой Венцковского, и они полетели по склону, попеременно сдёргивая друг друга. Мы нашли их на следующий день внизу. Они пролетели весь скальный участок – около тысячи метров. Экспедиция была свёрнута.

А в 1970-м енбековской командой мы сделали траверс Данкова с юго-востока и дальше взошли на вершину, которую назвали ГОЭЛРО в честь энергетиков, так как и я и Миша Акименков были из их рядов. В 1971-м следом за председателем «Енбека» Игорем Леонидовичем Олениным, с которым дружил наш Юра Черепинский, весь альпинистский состав «Енбека» перешёл в СКА-12.

В 1972-м повторно пошли на Данкова. Разведали район и заявили стену на чемпионат Союза. По условиям мы должны были представить фото горы с линией предполагаемого маршрута, и уже от этой линии на восхождении не отклоняться. Как капитан команды я прорисовал её, по моему мнению, наиболее выгодно и безопасно. Но наш тренер на тот момент Лёня Кеселёв говорит: «Рисуй линию прямо по стене». Послушался… В общем, за эту прямоту нас скинули на 5-е место, потому что маршрут пролезли в точности так, как я его нарисовал. Хорошо не сняли вообще…

В 1973 году мы поехали на юго-западный Памир. Хотели пройти пик Карла Маркса с севера. Прибыли. А погода! Сколько мы там находились – ни одного облачка на небе... Из-за таяния льда со стены камни валили «по-чёрному». Просидели под стеной неделю и решили: надо уезжать. Только мы вышли из зоны обстрела камней, сверху по нашим следам огромный «чемодан» грохнулся и прокатился! Чтобы сезон не пропал, отправились в Ала-Арчу и прошли маршрут Беззубкина на пике Свободной Кореи. Кстати, я трижды ходил на Свободную Корею по «шестёрке». Дважды по Беззубкину и один (в 1975-м) мы проложили нашей командой.

С тех пор маршрут носит Ваше имя…

– Да. Так принято, давать новой линии имя капитана команды. Маршрут наш был тяжёлый, но интересный, эмоциональный. Дался нелегко. Была ситуация, когда я под огромным нависающим карнизом по центру Стены юзнул и летел метров десять. Два крюка по дороге сдёрнул, но Женя меня удержал. Упал на плиту, залитую льдом.

Напряжение было огромное, я понял, что если сразу не пойду, «мандраж» меня вообще забьёт. Полез снова вверх. И как-то само собой напряжение постепенно ушло. Но на следующий день все подушечки на пальцах рук потрескались, кожа развернулась. Я не мог ими ни к чему прикоснуться! Но ребят подвести тоже не мог, там, собственно, оставался один контрфорс. Пошёл, постепенно привыкая к боли.

Какие ещё были «эмоциональные» маршруты?

– Да много. Всё и не вспомнишь. Зацепилась в памяти гора Адамташ, мы её прошли в 1977-м. Очень хороший маршрут. Постоянное ощущение риска. Уже в 1978 году на эту вершину запретили ходить. Говорят, после нас здоровенная отслойка отвалилась от стены. И гору для восходителей закрыли.

Давайте вернёмся к вашему основному повествованию. Мы остановились на сезоне 1973 года.

– В конце 1973-го из «Буревестника» тренером к нам пришёл Ерванд Ильинский. А Лёне Кеселёву пришлось уйти – два медведя в одной берлоге жить не могут. Кстати, Ильинский стал первым штатным тренером СКА-12.

В 1974-м взошли на пик Пржевальского. С нами в команде был Виктор Седельников. Фотоаппаратурой запасся, делал больше видовые снимки, а того, что нам нужно было для отчёта, фактически у него не оказалось. Ильинский в тот год прошёл траверс Хан-Тенгри – Мраморная стена, а нам предложил пик Пржевальского. К горе шли пешком. Ждать вертолёт не могли. Всё тащили на себе. С целью облегчения ноши я решил не брать с собой жюмар. А уже на маршруте пожалел об этом. Периодически шёл снег, скатывались лавины, которые регулярно сдёргивали меня вниз по верёвке. Вымотался без жюмара до ужаса! Пока опору восстановишь, чтобы опять начинать лезть... Погода на протяжении всего маршрута была не очень хорошая. На спуске все крючья оставили. В конце Чап (Чепчев) спускался с нижней страховкой. Восхождение длилось 13 суток.

Спустились вниз, а следом траверсанты голодные вернулись, и мы наблюдали картину, как из палатки вылетают пустые банки, которые опорожнял Боря Соломатов. Продукты оставила команда Бориса Студенина и Эдика Мысловского, которые уже сходили на северную стену Хан-Тенгри и уехали. В результате за пик Пржевальского мы взяли третье место в чемпионате СССР.

Но звёздный час для вас наступил в 1976 году, когда команда под вашим руководством выиграла чемпионат Союза в высотно-техническом классе...

– Да маршрут на пик Клары Цеткин принёс нам первую победу. Медали за эту гору на спортактиве нам вручал командующий Сухопутными войсками СССР генерал-полковник Павловский. Спорт тогда был в авторитете.

Расскажите подробнее об этом восхождении.

– 20-дневные сборы в Ала-Арче. Несколько разведывательных выходов в районе восхождения на ледник Вальтера под западную стену п. К. Цеткин и л. Москвина. В состав команды входили: мастера спорта – я, Владимир Афанасьев, Сергей Лобанов, Владимир Полнов, Евгений Старосельцев, КМС – Глеб Айгистов, Владимир Золотарёв, Борис Соломатов. Тренером был Ерванд Ильинский. Проблема стены была в том, что она освещалась солнцем только в полдень. Из-за этого мы были вынуждены выходить из лагеря поздним утром. Иначе идти было невозможно. Корка льда, присыпанная снегом в верхней части стены делала скалы скользкими, скрывали зацепы и трещины. Неустойчивость погоды в период восхождения, начиная с 23 июля, усложняла и без того технически сложный маршрут. В начале маршрута наличие камнеопасных зон заставляло нас работать в ранние часы (с 4.00 до 12.00), а также при спуске в лагерь на леднике Вальтера, чтобы не попасть под камнепад. Можно отметить ещё одну сложность маршрута: отсутствие на большей его части удобных мест для организации лагерей. По нескольку часов мы затрачивали, чтобы просто поставить две палатки, так как восхождение совершалось зачётным составом (восемь человек).

Тактика таких технически сложных восхождений складывается из того, что предварительно идёт обработка сложного участка, двойкой или тройкой. Остальные в это время сидят внизу, ждут. И вот мы сидим с Женей Старосельцевым в палатке, под прикрытием нависающей скалы, чаёк вскипятили, кастрюля стоит посередине палатки. Вдруг в эту кастрюлю с грохотом падает камень. Размером с кулак. От неожиданности опешили... Никакого свиста не слышали, а свист камней знает каждый восходитель. От большого камня густой звук, от маленького – тонкий. Вот такая история, пришлось заняться починкой жилища…

Кстати, в том же году мы взошли на пик Корженевской и взяли бронзу в высотном классе. Нам бы и первое дали, но посчитали, что два первых места в один год – это неправильно. Вот нас и кинули на третье почётное. А мы и не возражали. 1978 год. Пик ТГУ. Наше второе «золото» на чемпионате Союза. После результаты были скромнее. Но в горы я активно ходил до начала 90-х годов. Спустя 20 лет, в 1989-м, после неудачной попытки (из-за гибели товарищей на маршруте) в свой юбилейный год (исполнилось 50), я поднялся на Хан-Тенгри.

Юрий Степанович, расскажите вкратце историю вашего участия в спецоперации в Афганистане в 1979 году. В 2000-м всех членов вашей группы наградили за это памятной медалью «Ветерану войны в Афганистане 1979–1989 гг.».

– Мы (Вадим Смирнов, Николай Пантелеев, Григорий Луняков, Сергей Фомин, Казбек Валиев, Валерий Хрищатый, Ерванд Ильинский и я) участвовали в поисково-спасательных работах на месте гибели самолёта Ил-76 с экипажем и 67 десантниками. Первоначально в Афганистан предполагалось отправить москвичей, но затем командующий Сухопутными войсками генерал Павловский вспомнил, что гораздо ближе к данному региону находится не менее профессиональная команда из Казахстана. В 1976 году, как я говорил раньше, он вручал нам медали за победу в чемпионате СССР.

Нашей задачей было отыскать останки погибших людей, секретную документацию и «чёрные ящики» для определения причин гибели самолёта. Когда мы попали в Афганистан, войны как таковой ещё не было. Только-только произошла оккупация, поэтому мирные жители принимали нас достаточно лояльно.

На гору нас забросили 30 декабря. Едва разместились, как повалил снег и непрерывно шёл до 1 января. Утром первого числа осадков выпало не меньше полуметра, а день выдался прекрасный, солнечный, всё блестит вокруг… Пошли выполнять задание. Но место трагедии было полностью скрыто снегом. Наступаешь на что-то, раскапываешь – труп. Это были даже не разрозненные части тела, а что-то наподобие спрессовавшихся брикетов. Так как в задачу входил и поиск останков экипажа и десантников, то мы собирали их в пластиковые мешки. Собирали, пока прилетевший руководитель операции не дал команду – людьми не заниматься, а искать только бумаги. К тому времени портфель с секретной документацией был найден Вадимом Смирновым и вручён руководителю. Дальнейший приказ: уничтожить приборы в кабине самолёта. Сделали. И всё… Нас вернули в Кабул и дальше – домой. После нашей группы на горе, кроме местных жителей, никого больше не было. Хотя официально было объявлено, что все останки погибших эвакуированы и похоронены по месту жительства.

В 2006 году я участвовал в поездке в Афганистан, организованной представителями «Боевого братства». Мы встречались с афганцами: полевыми командирами, с людьми, которые тогда в 1979-м, были ещё детьми. Как ни удивительно, они нас помнят. Рассказали, что позже на горе местными жителями было собрано всё оружие, которое можно было использовать в боевых действиях. И до сих пор им известно, у кого из местных есть эти автоматы с номерными знаками.

Цель поездки была прозондировать почву на возможность вывоза останков погибших десантников. На такой высоте (около 5000 метров) кости, скорее всего, сохранились, а по ним можно установить личности погибших. Увы, тогда результата мы никакого не добились. Будем надеяться, что это удастся в будущем.

Как вы относитесь к тому, что в ЦСКА ликвидировали секцию альпинизма?

– По-моему мнению, армия должна иметь подготовленных бойцов, прошедших горную подготовку. Если брать конкретно альпинизм, то его развитие как спорта в системе Вооружённых сил необходимо. Ведь секция потенциально готовит инструкторов для горной подготовки военнослужащих. Кого брать в инструкторы, когда, как говорится, приспичит? Либо должны быть свои спортсмены, которые регулярно участвуют в соревнованиях и чья квалификация известна, люди организованные и в какой-то степени подневольные. Либо придётся брать со стороны. Но это как кот в мешке. Квалификации их не знаешь, а платишь по полной.

Была такая ситуация в начале 80-х годов на моём веку в обществе «Динамо», где я работал. Сначала они отказались от секции альпинизма (уволили меня за ненадобностью), а через время пришли ко мне же, в Казахский альпинистский клуб, с просьбой найти им инструкторов. Но, увы, спортсмены-то все на восхождениях, на соревнованиях, все заняты. А больше никто и не может. Вот и пришлось им тогда собирать кого придётся по всему Союзу. Боюсь, что и здесь произойдёт со временем то же самое. Когда потребуются инструкторы, придётся нанимать со стороны, своих-то нет... Я считаю, это недальновидностью наших политиков.

В начале нашей беседы вы сказали, что пришли в альпинизм, посмотрев романтичный фильм о горах. После стольких лет, отданных альпинизму, вы также считаете этот вид спорта романтичным?

– Безусловно. Если бы можно было что-то изменить, пожалуй, я бы кое-что улучшил, но основную генеральную линию не поменял.

Что улучшил?

– Ушёл бы в спорт раньше, бросил бы карьеру инженера. Моя страсть к горам проверена годами.

Фото из архива Юрия ПОПЕНКО

PS. If somebody can help t0 translate this material - write me, please :)