-15, 4150.

Итак - начало экспедиции. Как обычно не выспавшийся. Как обычно с кучей недорешенных дел. Но с опытом возникает ощущение, что все делается правильно. И поэтому - пара фильмов в уютной обстановке Катарских авиалиний. И вот уже Исламабад, замерзший в +9, с кутающимися в шали фигуры. Пальмы, неестественно трепещущие в холодном тумане…

А в фойе гостиницы вижу широкую натуральную улыбку мистера Боуи. Дон, привет! Лотта, чао! Как здорово, что все идет по плану. Да, команда в сборе. И надо решать кучу вопросов по снаряжению, графику… За тем и приехали.

Вечером умудряемся оказаться на дипломатическом приеме. Посол Польши в Пакистане пан Пётр Опалинский любезно интересуется о наших планах… спрашивает ненароком какие флаги у нас - поляка, финки с канадцем.

- У Вас есть Польский флаг? Дайте, пожалуйста? - взвиваюсь я. - А то как не родной, честное слово!

- Пришлю в гостиницу, - умудрённо кивает амбассадор.

Именно он в момент принятия решения о спасработах на Нанга-Парбат в прошлом году положил 20 тысяч евро на стол вертолетной компании. Такое внимание к альпинизму в Польше, что его хватает даже на бывшего прапорщика.

Piotr Opaliński - Polish ambassador in Pakistan

- Завтра вылетаем? - спросил я у Ашгара, руководителя компании Жасмин Тур.

- Иншалла! - привычно закатил он воспаленные глаза. - Погода в последние дни была нелётная. Возможно, вам придется два дня по дороге на машине ехать.

Однако, на следующее утро мы проходим регистрацию под шутки местных: счастливчики. И самолет взлетает.

Да, теперь вместо двух дней изматывающего шоссе всего лишь сорок минут по воздуху. В самолете было полно свободных мест, и я сел к правому борту, чтобы увидеть Нанга-Парбат.

Однако… кто-то должен был оказаться жертвой за нашу удачливость. И конечное же, сидевший впереди малыш непринужденно роняет стакан пепсиколы прямо мне на ногу.

До Скарду я успел постирать носок и высушить. И даже полюбоваться на Нанга-Парбат.

- Официально ты руководитель экспедиции, - пожала плечами Лотта. - Так что искупление за перелет на тебе.

- А что Дон? Он-то почему заболел? - задал я резонный вопрос.

А сам подумал: “Возможно, за огромный позитив где-нибудь в будущем".

Из-за хвори Дон Боуи отказался идти на акклиматизацию. Конечно, лучше было пережить болячку в гостинице, в тепле.

Лотта и я упрямо поднялись по красивому гребню над деревушкой Садпара.

Все вокруг было в свежем снегу. И его глубина увеличивалась с подъёмом. Так что пришлось поупираться. К вечеру мы установили палатку на отметке 4000 метров.

Прогулявшись до 4150 подышали недостатком кислорода с избытком холода. А ночью грянуло до -15. И я осатанел в тонком спальном мешке. В долинах раскатывались мусульманские молитвы. Звезды заиндевело качались у ресниц.

Вспоминалась космическая пустыня у подножия К2. И настроение качалось подобно луне среди облаков. Полное философской отстраненности от мирской суеты.

- Выспалась? - спросил у Лотты на рассвете. - Тогда кофе в постель, сударыня!

Солнце пригрело палатку, и дышать стало легче.

Ачерез два часа, здороваясь с местными пастухами, раскланиваясь с аксакалами, которые указывали путь через деревню, мы вернулись на околицу. Здесь ждал джип.

А в гостинице ждал ободрившийся Дон в окружении кучи журналистов. Ситуация в Пакистане изменилась.

Нынче интересные альпинистские проекты нарасхват у Медиа. К тому же, интернет дает возможность черкнуть несколько строчек в Блог. И пообщаться с домом.

- Вчера едва доползла до койки после работы, - сказала Мария. - Пришлось до темноты на трассах работать - вешки с сетками снимать.

- Эээ… ты там аккуратней, Любимая!

- А что делать если ветер под сто километров в час! Меня ложило на склоне под ударами. Это Сьерра-Невада!

Жуть! Мне вспомнилось, что сегодня Дон видел в прогнозе погоды 10 километров в час на вершине К2. Так что все в мире относительно. И холодная ночь на 4000 метров покажется раем в штурмовом лагере Бруд-пика. Зато теперь я готов к треккингу. А тяжелый рюкзак даст возможность лучше вкатиться в Действие.