Removing on Talgarsky pass in four o'clock in the morning, we did not expect here anybody to meet. Therefore surprise was full when we have beheld group of rescuers RORT … On Wednesday?! Pardon … Any persons were not familiar, but I knew Oleg Rumjantsev for many years. And especially Alikhan Kobjanov, the commander of these angels … Who there in paradise orders? The archangel?- The climber it is lowered, - they have cheerfully answered after an exchange of greetings. - as it there?
- Berik … - someone has told. And to itself has answered: - Is not present, not Berik.
- Brodsky! - has with skill told Rumjantsev.
- Brodsky?! - I have interestedly hemmed. – Is incredible fact!
It was found out, that only yesterday in a part on duty the call has arrived. A pier, put out the light, merge water … on the traverse Snow Plateau – Nursultan peak the fallen stone brake a head to one of climbers. And now it lower on a glacier … and all who can - run to rescue.
- How he is? - I have pricked up the ears. - live though?
- All is normal, will come to, - has grinned Kobjanov.
We have offered the help, but was found out, that the basic group of rescuers already comes back in a city. And on a glacier in expectation of helicopter arrival bosses the show Valeriy Piteroff. I too knew this romanticist twenty years, therefore at once have calmed down.
Our way, nevertheless, laid in the same party. Shaking heavy backpacks Boris Dedeshko and Murat Otepbayev in the light of coming day have crossed glacier Богдановича, have passed under northern slope of peak Nursultan, and have got out on pass. Here blew into a breeze, and кисло two more rescuers with a portable radio set looked on clouds.
- Where do you go? - They have asked.
- We have to go for Snow Plateau – Nursultan traverse, - was modestly looked down Borya.
- One it is already removed, - guys, having looked on us have hemmed. - you there!?
- The revolving object will be? - Has asked Murat.
- If weather till nine o'clock not worst will be, - with doubt has stretched one of the resquers.
With weather, as a result, has carried. It was visible, as on a glacier Komsomolets points of people pottered about; something (or someone) moved. When we went down on кулуару in their party have heard a rumble of engines. The helicopter was accurately stretched because of rocks of peak of Tchkalov, has sat down on a glacier near to group, and having collected all in the interior, jumped away from gorge.
- Here also has driven Sergey by the helicopter, - I have told to myself. Also has recollected, how we with it, with frostbites, among night went down in Base camp from top of Kanchenjunga. The gloom was full, and Brodsky was on the last legs. But last winter it has spent on mountain-skiing base Shymbulak, working on a rope-way. And confidently played tricks on snow slopes on skis. Starting to live in a high, how much I understood. And in the spring we with it were some times crossed on rocks of the Ili river… to climb it did not want, but is dashing dissected steppe spaces on a bicycle. And that it again in mountains has pulled?! - I have shrugged shoulders.
- Who does not risk, that in Stretcher does not go, - Borka has told.
Our company has gone on traverse as training before summer. Murat was going to climb on northern wall of Khan-Tengri. With Boris the summer with serious plans - peak Przhevalsky too was necessary to us and Pobeda peak loomed in the foreseeable future. A little that could give in itself this exit, but to risk to us it would not be desirable. And to go in акье especially. Therefore it was necessary to train, and now we planned to pass for some days this long route.
But happens so, that already after a dinner we have got tops the Swallow's nest and Ushbinka… and have appeared on a snow crest for gendarmes. Boris, having felt a drive, is dashing climbed on difficult rocks. And behind it with heavy backpacks, rattling from pressure, we broke with Murat. Day has turned out on glory. Weather from time to time spoilt - obviously, for a dense forest of persuasiveness and modelling of a high-rise ascension. The sun from time to time blinded from the dark blue sky so as if has set as an object to cause in us a heatstroke. June, however!
In the evening when we established at eight o'clock tent, I angrily muttered:
- All has climbed through, to me has left nothing.
- We agreed, that the first day I work, - reasonably Boris objected.
«But I did not think, that you so quickly all отдубасишь» - have squeezed I a teeth. It was necessary to hope for a difficult rocky wall of the Trident only. From under which, by the way, the last day lowered Brodsky … However …
In the evening we have sent in a city a little SMS because from Almaty on a crest finished a mobile communication network. And Boris even has spoken by phone. And sceptically listened, as on a tent kicked by snow groats.
For other day, having started at six o'clock, we have entrusted our warm feet which have dried up for a night to the crude got wet boots. The cold did not behave with brutality, but the sensation of training before height was full. Besides, any difficult wall at the Trident it has not appeared. And I practically have on foot got out on "roof".
But after, having armed with ski sticks, I have had an opportunity to work on deep snow. To Nursultan top we pressed all way on a limit of breath and nerves between avalanche "boards". As have sustained this race Murat with Boris - it is necessary to guess only. But already in eleven o'clock in the morning we - happy with weather and complete business - stuck out at top of peak Noursultan.
Descent has turned to long rinsing of bodies on the become limp snow. On Bogdanovitch glacier reigned warmly, and butterflies flitted. After such «clear», probably, it is possible not to wash a foot within a week … economy of water and soap it has turned out considerable. And when we went down from Talgarsky pass on a track I have found new glamour sun glasses. In general, descent was pleasant and quiet. And the rope-way booth in which we have rolled down to Shymbulak became a final beautiful point. I wish same way to home for everybody.
For other day priest Alexander Zyryanov has on a visit glanced. Modestly having inspected repair reigning on apartment, he has taken seat for a table with which Olga has covered in the big room. And when it has brought hot fritters from kitchen, has even more modestly told, that now the Post. Also is it is necessary only modest.
- Then, please, strawberry jam, - I have offered. - and bred … To tea it, know, all will go.
- Yesterday on news in the TV showed about Brodsky Seregey.
- Yes well? - I have smiled. - and how it?
- The front bone is broken, - father Alexander, - and jaw crisis has sighed. How it has managed?!
- It is a pity the guy! - it agree having nodded, I have curtailed a tubule one more pancakes and have dipped in the condensed milk. - the main thing, that live. Rescuers have competently fulfilled.
- I to Khan-Tengri will go in the summer, - Zyryanov has told.
Then he told about trainings, about plans and friends who will go with it. On a glacier Northern Inylchek this year glutinous party is necessary. Because remarkable people will gather. Murat Otepbayev will get with Gennadiy and Andrey on the centre of North Face of "Khan". With Boris we’ll try a new route on peak Przhevalsky. Father Alexander on the higher point of Kazakhstan … the life is fine and surprising. Especially, when in it there is a place to mountains and fritters with the condensed milk. And it should be appreciated.
---------------------------------------------------------------
Выгребая на Талгарский перевал в четыре часа утра, мы не ожидали здесь никого встретить. Поэтому удивление было полным, когда мы узрели группу спасателей РОСО… В среду?! Помилуйте… Какие-то ребята не были знакомы, но Олега Румянцева я знал в течение многих лет. А уж тем более Алихана Кобжанова, командира этих ангелов… Кто там в раю командует? Архангел?
- Альпиниста спускаем, - весело ответили они после обмена приветствиями. – Как его там?
- Берик… - сказал кто-то. И сам себе ответил: - Нет, не Берик.
- Бродский! – со знанием дела сказал Румянцев.
- Бродский?! – заинтересованно хмыкнул я. – Вот это номер!
Выяснилось, что не далее как вчера в дежурную часть поступил звонок. Мол, тушите свет, сливайте воду… на траверсе Снежное Плато – Нурсултан упавшим камнем раскроило голову одному из альпинистов. И теперь его спускают на ледник… а все, кто может – бегите спасать.
- Как он? – насторожился я. – Живой хоть?
- Все нормально, очухается, - усмехнулся Кобжанов.
Мы предложили свою помощь, но выяснилось, что основная группа спасателей уже возвращается в город. А на леднике в ожидании прибытия вертолета заправляет делами Валера Питеров. Этого романтика я тоже знал уже двадцать лет, поэтому сразу успокоился.
Наш путь, тем не менее, лежал в ту же сторону. Раскачивая тяжелыми рюкзаками Борис Дедешко и Мурат Отепбаев в свете наступавшего дня пересекли ледник Богдановича, прошли под северным склоном пика Нурсултан, и выбрались на перевал. Здесь задувал ветерок, и кисло глядели на кучерявые облака еще двое спасателей с рацией.
- Вы куда? – спросили они.
- Мы на траверс Снежное Плато – Нурсултан, - скромно потупился Боря.
- Одного уже снимаем, - хмыкнули ребята, оценивающе глянув на нас. – Вы туда же!?
- Вертушка будет? – спросил Мурат.
- Если погода до девяти часов не скурвится, то будет, - с сомнением протянул один из Росошников.
С погодой, в итоге, повезло. Было видно, как на леднике Комсомолец копошились точки людей; что-то (или кого-то) перетаскивали. Когда мы спускались по кулуару в их сторону, то услышали гул двигателей. Вертолет аккуратно протянулся из-за скал пика Чкалова, присел на леднике рядом с группой, и собрав всех в свое нутро, шуранул прочь из ущелья.
- Вот и покатался Серега на вертолете, - сказал я сам себе. И вспомнил, как мы с ним, помороженные, среди ночи спускались в Базовый лагерь с вершины Канченджанги. Мрак был полный, и Бродский едва держался на ногах. Зато последнюю зиму он провел на горнолыжной базе Шымбулак, работая на канатной дороге. И уверенно куролесил по снежным склонам на лыжах. Начиная жить в кайф, насколько я понимал. А весной мы с ним несколько раз пересекались на скалах реки Или… лазить он не хотел, зато лихо рассекал степные пространства на велосипеде. И чего его снова в горы потянуло?! – пожал я плечами.
- Кто не рискует, тот в акье не ездит, - сказал Борька.
Наша компания отправилась на траверс в качестве тренировки перед летом. Мурат собирался лезть на северную стену Хан-Тенгри. Нам с Борисом тоже предстояло лето с серьезными планами - пик Пржевальского и пик Победы маячили в обозримом будущем. Сам по себе этот выход мало что мог дать, но рисковать нам не хотелось. А уж ездить в акье тем более. Поэтому пришлось тренироваться, и теперь мы планировали за несколько дней пройти этот длинный маршрут.
Но случилось так, что уже после обеда мы перелезли вершины Ласточкино Гнездо и Ушбинка… и оказались на снежном гребне за жандармами. Борис, почувствовав драйв, лихо лез по сложным скалам. А за ним с тяжелыми рюкзаками, хрипя от напряжения, ломились мы с Муратом. Денек получился на славу. Погода временами портилась – очевидно, для пущей убедительности и моделирования высотного восхождения. Солнце временами слепило с синего неба так, будто поставило себе целью вызвать у нас тепловой удар. Июнь, однако!
Уже вечером, когда мы в восемь часов устанавливали палатку, я сердито бурчал:
- Все пролез, мне ничего не оставил.
- Мы договаривались, что первый день работаю я, - резонно возражал Боря.
«Но я же не думал, что ты так быстро все отдубасишь» - стиснул я зубы. Оставалось только уповать на сложную скальную стенку Трезубца. Из-под которой, кстати, в предыдущий день спускали Бродского… Однако…
Вечером мы отправили в город несколько СМС-ок, потому что из Алматы на гребень добивала сеть мобильной связи. А Борис даже поговорил по телефону. И скептически слушали, как по скату палатки шурудит снежная крупа.
На другой день, стартовав в шесть часов, мы доверили наши теплые высохшие за ночь ноги сырым промокшим ботинкам. Холод не зверствовал, но ощущение тренировки перед высотой было полным. К тому же, никакой сложной стенки у Трезубца не оказалось. И я практически пешком выбрался на «крышу».
Зато после, вооружившись лыжными палками, я получил возможность упахиваться по глубокому снегу. Практически весь путь до вершины Нурсултана мы жали на пределе дыхания и нервов между лавиноопасными «досками». Как выдержали эту гонку Мурат с Борисом – остается только догадываться. Но уже в одиннадцать часов утра мы – довольные погодой и завершенным делом – торчали на вершине пика Нурсултан.
Спуск превратился в продолжительное полоскание тел по раскисшему снегу. На леднике Богдановича царило тепло, и порхали бабочки. После такой «зачистки» ноги, наверное, можно не мыть в течение недели… экономия воды и мыла получилась значительной. А когда мы спускались с Талгарского перевала, то на тропе я нашел новые гламурные солнцезащитные очки. В общем, спуск был приятный и спокойный. А заключительной красивой точкой стала кабинка канатной дороги, в которой мы скатились до Шымбулака. Желаю всем таких же покатушек домой.
На другой день в гости заглянул отец Александр Зырянов. Скромно оглядев царивший по квартире ремонт, он уселся за стол, который Ольга накрыла в большой комнате. А когда она принесла с кухни жаркие оладьи, еще более скромно сказал, что нынче Пост. И есть нужно только скромное.
- Тогда, пожалуйста, клубничное варенье, - предложил я. - И слайсы… К чаю оно, знаете, все пойдет.
- Вчера по новостям в телевизоре показывали про Бродского Серегу.
- Да ну? – я улыбнулся. – И как он?
- Лобовая кость разбита, - вздохнул отец Александр, - и перелом челюсти. Как его угораздило?!
- Жаль парня! – согласно кивнув, я свернул трубочкой еще один оладий и макнул в сгущенное молоко. – Главное, что живой. Спасатели грамотно отработали.
- Я на Хан-Тенгри летом поеду, - сказал Зырянов.
Потом он рассказывал о тренировках, о планах и друзьях, которые поедут с ним. На леднике Северный Иныльчек в этом году предстоит клеевая тусовка. Потому что соберутся замечательные люди. Мурат Отепбаев полезет с Геной и Андреем по центру Северной стены «Хана». Мы с Борисом новый маршрут на пик Пржевальского. Отец Александр на высшую точку Казахстана… жизнь прекрасна и удивительна. Особенно, когда в ней есть место горам и оладьям со сгущенным молоком. И это надо ценить.
