Сезон номер раз... Очарований.

На пик Ленина готовилась поехать большая компания. Что радовало. Мы собирались с разных сторон, планировали пройти пару "нетрадиционных" маршрутов. Двенадцати человек хватало освоить гору по всем направлениям. Ответственность за такое количество участников заставляла идти на разные ухищрения. Как то: искать деньги на билеты и питание, договариваться с руководителем фирмы "Горы Азии" Алёной Дудашвили о скидках, готовить документы, выбивать снаряжение от спонсоров и т.п. Впрочем, все было привычным, и я закрутил колесо. Расчитывая на поддержку, или хотя бы последовательность.

Но строить отношения с людьми - сложней не придумаешь. За неделю до старта иллюзии были окончательно развеяны реалиями. Кто-то решил жениться, другой отправился искать своих приключений, третий оказался занят по работе, четвертому не разрешили, пятому... И осталось нас шестеро.

Пик Ленина знакомо маячил в глубине ущелья. Группы маршировали по ледникам и перевалам. Погода пробивалась то теплом, то холодом. По-над склонами летели стрекозы и солнце милостиво пригревало палатки.
Сначала в Базе, затем в Первом лагере. Это были полные сервиса деньки. Когда аура гостеприимности создавалась силами Евгения Антипина, Ларисы Мамасадыковой, Семёна Дворниченко и Сергея Селивёрстова.

Впрочем, на маршруте по скалам Липкина все тоже складывалось неплохо. Воткнулись в знакомый кулуар, пару раз прозондировали телами трещины на прегибах, испугались знакомых "уханий" лавин под ногами и с удовольствием полюбовались на их выкаты под склонами.

Настроение не портили утренний туман и нависавшие над палаткой сераки. Наоборот, создавали ощущение защищенности - иногда лучше было ничего не видеть вокруг.
- Снег пахали! Холод был жуткий, - убеждали мои друзья всех в долине.
- Гора в идеальном состоянии, кроме ветрозащитки на термобелье ничего не надевал, - приходилось мне возражать.

И слышать за спиной: "лишь бы по-своему!" Ну что ж, я давно воспринимал общение со спортсменами как нескончаемый спор. Доказывая что надо делать в горах, как поступать правильно. Объясняя, где заканчивается "хочу" и начинается "надо". Порой это начинало надоедать.
- Не ешь снег. Не пей холодную воду. Эти кошки надо подогнать на размер меньше. Не останавливайся при движении. Ледоруб надо нести клювом назад. Не спи без акклиматизации. Приготовь теплую одежду. Не бери тяжелый термос. Развязывай узлы. Двигайся на вытянутую веревку. Не свети фонариком в лицо. Не спрашивай меня "Можешь дать крем", потому что отвечу "Могу" и не дам пока не попросишь...

Нудность моя не знала границ. Заставляя всех страдать и придумывать оправдания, поводы... Выходило, что я мешаю людям быть свободными и получать удовольствие от альпинизма. "Выкинь ёлку, выкинь ёлку", - порой вспоминался первомайский анекдот.

А однажды Роберт почувствовал себя плохо. Случилось это у завершения террасы на высоте около 5900 метров. Если бы он ТАМ лег, то спустить его вниз было бы крайне сложно. Представив картину, как не удастся вытащить мощный польский корпус, я лихо развернул команду. На удивление наблюдавшим подъем зрителям "классики". Бормоча как проклятие "ну и пусть я трус, зато живой" поставил крест на мечтах о красивой линии на гору... Впрочем и на других линиях.

- Как дела? - все допытывался до меня Кшиштоф Велицкий.
- Проще, чем на Ка-два, - я улыбался.
С Велицким мы часто общались на итальянском языке. Обычно, тон задавал он. Когда не хотел, чтобы нас понимали остальные.

- Тогда поехали на Ка-два, - топорщил усы великий поляк. - Зимой. Чтобы жизнь медом не казалась.
- Если ты будешь руководителем, то согласен, - пожимал я плечами. - Остальных не пойму.
- Я тебя тоже не понимаю! Мы с Катаржиной акклиматизировались на шести тысячах метров. Пока вы ходите туда-сюда. А мне уже пора домой.
Вот трое нас... неакклиматизированных. Остается попытать счастья на классическом маршруте. А что делать!?